Встречайте! Новая публикация из серии «Люди-города»! Евгения Берестень сравнивает Рим с дедушкой, оживляя «черты лица» столицы Италии. 

Текст: Евгения Берестень

Наконец-то я добралась до тебя!
Город на семи холмах.

Здесь всё, как обычно.
Солнце заливает каждую твою морщинку. Лучики отражаются в разноцветных глазах туристов, возвращаясь к тебе улыбками. Тепло.

Ты-любимый дедушка.
Опрятен, подтянут и держишь марку.
С виду суров, но я-то знаю, что добрее тебя нет на свете.
Твои глаза прекрасны, как картины Рафаэля. Твои глаза всегда смеются. В твоих глазах — вековая история.
Невозможно не любить твои глаза.

— Решила устроить себе летние каникулы? Ну, здравствуй!, — весело приветствуешь ты, обнимая меня своими каменными крепкими руками, и слегка приподнимая над землёй.

Я сажусь на теплые ступеньки площади Святого Петра, бросаю сумки рядом и удовлетворенно выдыхаю.
Добралась!

Можно расслабиться и никуда не спешить. Просто сидеть и греться. Пока дедушка суетится, накрывая на стол.

Колонны, соборы и купола. Мозаика, барельефы и лики святых. Не одно столетие оставило над площадью свой след.
Да, моему дедушке много лет. Но это его совершенно не портит. Люди старой закалки вызывают особое восхищение. Дед-красавец! Как хорошо, что я приехала….

-Забудь всё и немедленно садись за стол! Я приготовил тебе лучшую пасту в мире, — командует мой старик.
Минута, и на столе порция классической римской карбонары.
Панчетто, пармезан, пекорино романо.
Так готовит только мой дед.
Его тарелки размером с машинное колесо.
Его рецепты известны всем, но повторять бесполезно — также вкусно и красиво не получится никогда.

— Всё, как обычно, — возмущаюсь я, — мне столько не съесть!
— Всё, как обычно. Ещё и добавки попросишь, — подмигивает дед.

За неспешными разговорами обед перетекает в ужин. Смена декораций. Пора-пора. Сколько можно есть?!
Дед раздвигает стол, включает музыку и пошире открывает двери.
— Buonasera!, — улыбаясь широко, приглашает всех присоединиться.

И тут же шумные соседи, как галки со всех сторон.
Веселый лай собак, крики детей и всеобщая возня с посудой.
Зажигаются свечи, наполняются бокалы. Заливистый смех и взмахи руками.
— Perfetto!
— Bellissimo!
— Felicità!

Дед хитро смотрит на компанию.
Всё, как обычно.

Эти люди никогда не угомонятся. В них сама жизнь.

— За кого бы ты вышла замуж, Джульетта? Алонзо или Амато?
— За тарелку спагетти будет надежнее!

Расходимся под утро.
Свечи гаснут, растворяясь в утренней прохладе вековых улиц. Тускнеет свет фонарей. Всё замирает.

Дед уснул в кресле-качалке.
На его плечах туманный плед, прикрывающий колонны, соборы и купола. Мозаику, барельефы и лики святых.
Туманный плед с еле заметным узором первых солнечных проблесков.
Боже, пока я живу, пусть здесь всё будет, как обычно.

Закрываю ставни, поправляю подушку и проваливаюсь в кровать.

Через пару-тройку часов кто-то проворчит над ухом:
— Вambinа, твой капучино давно готов.

Дед за ногу стащит меня с кровати. Его глаза будут смеяться.
— Пей быстрее и пошли! У нас тысяча дел до обеда. Надо успеть на рынок. Да купить тебе что-нибудь приличное. На эти твои драные джинсы невозможно смотреть. В них же ни одна настоящая пицца не влезет!

Я делаю первый глоток и еле слышно, сонно шепчу в чашку:
— Divino….. дед, как тебе это удаётся?

— Это Рим, Вambinа! Здесь всё, как обычно, — отвечает он мне, уверенной рукой распахивая ставни, словно ни минутки не спал.